Компромат.Ru ®

Читают с 1999 года

Весь сор в одной избе

Библиотека компромата

Террористы требовали $3 млн. за показания о взрывах в Москве

Батчаева убили, а Крымшамхалов бесплатно дает показания в Лефортово. Комментарий историка Фельштинского

Оригинал этого материала
© "Новая газета", 09.12.2002

Открытое письмо в Комиссию по расследованию взрывов жилых домов в Москве и Волгодонске

За несколько часов до подписания номера в печать стало известно о том, что Тимур Батчаев был убит 7 декабря в ходе спецоперации грузинских спецслужб. По нашим данным, в ней принимали участие и представители российских силовых структур. Юсуф Крымшамхалов в этот же день – 7 декабря – доставлен из Грузии в Москву и сейчас находится в Лефортовской тюрьме.

Уважаемая комиссия!

В силу обстоятельств мы оказались соучастниками преступления, унесшего жизни почти трех сотен человек. Мы имеем в виду сентябрьские 1999 года теракты в Москве и Волгодонске.

С тех пор мы находимся объявленными в федеральный и международный розыск и вынуждены скрываться от правоохранительных органов РФ.

После сентября 1999 года спецслужбами России предпринимались неоднократные попытки нашего ареста или устранения. Из-за сделанных недавно нами и Гочияевым заявлений в последнее время эти попытки усилились. Похоже, в недалеком будущем нас действительно постигнут задержание или смерть.

Это те причины, по которым мы хотим именно сейчас обратиться к вам с этим открытым письмом.

1. Мы признаем себя соучастниками террористических актов, состоявшихся в Москве и Волгодонске в сентябре 1999 года.

Мы заявляем, что ни Хаттаб, ни Басаев, ни кто-либо из чеченских полевых командиров и политических лидеров, ни кто-либо из чеченцев вообще не имели никакого отношения к сентябрьским терактам 1999 года. Они не заказаывали, не финансировали и не организовывали эти теракты.

С Хаттабом и какими-то полевыми командирами мы впервые встретились только после того, как бежали в Чечню от преследований российских правоохранительных органов после терактов.

2. Мы являемся соучастниками терактов на низшем исполнительском уровне, причем к самим взрывам отношения не имеем. Мы имели отношение только к транспортировке мешков, как мы считали, со взрывчаткой для временного складирования их и для последующего использования для подрыва административных зданий спецслужб и военных, а не жилых домов.

То, что взрывы произойдут по месту хранения мешков, в подвалах жилых зданий, мы не предполагали. Время совершения терактов известно нам не было.

Узнав об этих взрывах, мы бежали в Чечню.

3. Не будучи чеченцами по национальности, мы являлись искренними сторонниками борьбы чеченского народа за независимость. Именно эти наши взгляды позволили тем, кто действительно стоял за организацией и реализацией терактов в Москве и Волгодонске в сентябре 1999 года, завербовать нас для участия в организации терактов. Сегодня мы понимаем, что нас использовали «втемную», что в 1999 году мы не понимали, кто на самом деле является нашими начальниками и на кого мы на самом деле работаем.

Сегодня мы это понимаем и знаем. Почти три года ушло на то, чтобы осознать происшедшее, собрать информацию и доказательства о том, кто же на самом деле стоял за нашими спинами.

Многих из тех, кто участвовал в сентябрьской операции 1999-го в Москве, Волгодонске, Рязани и Дагестане, уже нет в живых. Пока мы живы, мы хотим, чтобы все узнали главное. Согласно собранной нами информации, полученной от различных участников операции разного уровня, заказчиком операции по взрывам в России в сентябре 1999 года является Федеральная служба безопасности РФ. В этой связи неоднократно и точно упоминалась фамилия директора ФСБ Николая Платоновича Патрушева.

Куратором всей программы взрывов являлся Герман Угрюмов, ликвидированный затем, по нашим сведениям, самой ФСБ. Общее число членов группы составляло, по нашей информации, более тридцати человек. Как руководителей среднего звена мы знаем только двоих: 1) подполковник, татарин по национальности, кличка (псевдоним) Абубакар; 2) полковник, русской по национальности, псевдоним Абдулгафур. Мы предполагаем, что Абдулгафур и известный сотрудник российских спецслужб Макс Лазовский — это одно и то же лицо.

4. Мы оказались частью трагедии чеченского и русского народов. Мы просим прощения у тех, кому принесли горе в сентябре 1999 года. Мы просим прощения еще и у чеченского народа за то, что были использованы «втемную» ФСБ для начала второй чеченской войны. Мы не просим к себе снисхождения и остаток своей жизни посвятим борьбе за независимость чеченского народа.

Крымшамхалов Юсуф Ибрагимович, карачаевец, 16 ноября 1966 г.р.

Батчаев Тимур Амурович, карачаевец, 27 июня 1978 г.р.

28 июля 2002 г.

***

Оригинал этого материала
© "Новая газета", 09.12.2002, "Террористы требовали за свои показания $3.000.000"

Историк Юрий Фельтшинский - о частном расследовании терактов в Москве, Волгодонске и Буйнакске

Вопросы задавал Дмитрий Муратов

       — Крымшамхалов и Батчаев в своих показаниях ссылаются на трех людей, причастных, по их мнению, к террористическим актам — взрывам домов в Москве и Волгодонске: Лазовского (теневой бизнесмен), Угрюмова (замдиректора ФСБ, генерал, отвечавший «за Чечню». Коллеги считали его одним из самых профессиональных и принципиальных руководителей спецслужбы) и Патрушева (директор ФСБ РФ)? Хочу спросить сначала про первых двух. Не кажется ли тебе странным, что ссылаются они только на умерших? Угрюмов, по официальной версии, умер от инфаркта в аэропорту Грозного, где находился его кабинет. Лазовский был убит недалеко от церкви, которая находилась возле его подмосковной дачи...

       — Мне, конечно, не кажется это странным. Объясню почему. Про Лазовского не стопроцентно понятно, что это он. Должно быть проведено серьезное опознание по фотографиям. Однако есть большая вероятность, что это он. Думаю, что вся логика событий говорит о том, что это должен быть он. Потому что Лазовский — серьезный сотрудник спецслужб, замешанный, на сто процентов, в целой серии терактов, которые состоялись до этого в Москве (взрыв в автобусе на ВДНХ, моста на станции Яуза (см. материалы «Новой газеты» в № 15, 23 за 2002 год)).

       Предположить, что этот человек не был замешан в операциях в 1999 году, я лично не могу. В опубликованном вами интервью с Галкиным ("Галкин — офицер ГРУ, в плену давший показания о причастности спецслужб к известным взрывам (см. № 89 «Новой газеты»)) (кстати, и эта история еще требует своих комментариев) — во втором интервью — есть одна интересная фраза: «Но мне кажется, в жизни случайностей не бывает». Вот я тоже не верю в такие случайности: не могли случайно убить Макса Лазовского в районе, где он живет, в не самом, кстати говоря, непрестижном районе.

       Напомню, что Лазовский был убит 28 апреля 2000 года на пороге Успенского собора в своем поселке, вскоре после того, как Генпрокуратура дала согласие на его задержание. Подробнее мы описываем этот эпизод в нашей с А. Литвиненко книге «ФСБ взрывает Россию». Есть еще и версия о том, что убили двойника Лазовского, а сам Лазовский жив по сей день. Об этом мне рассказывали по крайней мере три офицера ФСБ.

       Про Угрюмова была информация сразу после его смерти, что смерть его не была случайной, что он умер не от сердечного приступа, что к нему приехал курьер, передавший ему пакет, а может, и предложение — застрелиться.

       Информация эта была опубликована в первый раз (по крайней мере, я ее видел там впервые) на сайте «Стрингер» Коржакова. То есть информация эта была, как мне кажется, из серьезного источника.

       — Что, действительно считаешь Коржакова серьезным источником?

       — Я считаю, что Коржаков безусловно имеет отношение к людям, располагающим информацией. Могу привести один пример. Еще в 1999 году один человек, побывавший среди приглашенных на дне рождения Коржакова, рассказал мне, что принято решение «выдавить» из России Березовского, Гусинского, Доренко и Киселева. Как видите, информация оказалась достоверной. «Недовыдавили» только Киселева. У людей есть привычка говорить. У меня есть привычка слушать.

       — Но ты же серьезный человек, серьезный исследователь. Ты считаешь, что действительно сохраняется практика фильмов типа «Шизофрении», когда некто на расстоянии или даже через курьера отдает людям приказ застрелиться? Ты всерьез думаешь, что какой-нибудь генерал ФСБ до сих пор способен выполнить такой приказ?

       — Нет, я не знаю ответа на этот вопрос. Но я точно знаю, что Угрюмов не умер своей смертью от сердечного приступа.

       — Это личное твое допущение?

       — Ну конечно это допущение. Но это допущение, в котором я лично убежден. То, что Лазовский имел отношение к терактам сентября 1999 года, — тоже допущение. Но это допущение, в котором я тоже убежден. И не только потому, что Лазовский был вице-президентом фонда, в котором президентом был известный сотрудник ГРУ Суриков.

       Таких случайностей тоже не бывает. У нас ведь остался один-единственный живой свидетель — это Патрушев.

       — Но каков, по-твоему, уровень информированности, компетентности и даже, скажем так, личной грамотности боевиков Крымшамхалова и Батчаева? Они что, находятся в курсе деятельности Патрушева? Или, например, возможно предположить, они знают, что Патрушев кому-то отдал приказ? Они что, допущены на верхние этажи Лубянки?

       — Нет, конечно. На этом уровне их информированность должна быть равна нулю. Однако чисто формально Крымшамхалов и Батчаев являются подозреваемыми в преступлениях, совершенных в России в сентябре 1999 года. Такими подозреваемыми их считают российские правоохранительные органы. И если эти подозреваемые называют всего три имени, и одно из них — Патрушев, мне кажется, к такому заявлению мы должны отнестись очень серьезно и выяснить у них, почему и на каком основании именно Патрушева они считают заказчиком и организатором терактов, совершенных в России в 1999 году.

       Кроме того, в истории не бывает ситуаций, когда переворот устраивают одни люди, а к власти приходят другие. Понятно, что те, кто берет на себя риск быть казненным за переворот, получают власть в случае успешного результата. Вот это ровно тот случай, который мы имеем с Патрушевым. Это люди, пошедшие на серьезный риск, поскольку случайностей, как вам сказал Галкин, не бывает.

       Не может быть случайностью то, что Патрушев был назначен руководителем ФСБ за несколько дней до начала серии терактов; не может быть случайностью и то, что до этого ФСБ возглавлял Путин. Это люди, пошедшие на серьезный риск ради крупной политической операции, ради огромной награды под названием «Россия». В этой операции, между нами говоря, 300 погибших людей не должны для них звучать как серьезная цифра, учитывая, что в чеченской войне гибнут столь же невинные люди и в принципиально большем количестве. Даже по тому, как освобождали заложников на Дубровке, можно понять, что человеческий фактор — не главный для людей типа Патрушева и Путина.

       — Если возвращаться к Дубровке, думаю, это была операция не столько по освобождению заложников, сколько по уничтожению террористов. Но у меня-то вопрос другой! Показания Крымшамхалова и Батчаева опровергают версию о том, что все происшедшее — некий заговор спецслужб. Ведь Крымшамхалов и Батчаев признают себя причастными к тому, что они развозили взрывчатку. А затем ссылаются только на мертвых. Что делать с этим? И зачем они дали вот эти показания, это заявление в комиссию прислали?

       — Я не согласен с тем, что показания Крымшамхалова и Батчаева опровергают версию о том, что теракты произведены спецслужбами. Наоборот, именно эти показания доказывают, что операция готовилась очень серьезно, что была предусмотрена и необходимость ареста подставленных террористов. Этими подставленными и должны были бы быть люди типа Крымшамхалова и Батчаева, способные сообщить миру лишь то, что признают себя виновными. Представим себе на минуту, что было бы, если бы все это нижнее звено было бы задержано российскими правоохранительными органами. Они рассказали бы, что перевозили взрывчатку по указанию Хаттаба и Басаева. И дело было бы закрыто.

       Почему сегодня Крымшамхалов и Батчаев дали показания, прислали это заявление — это вопрос, конечно, не ко мне, а к ним. Но у меня нет проблем с объяснением логики их преступления, логики их поведения. Эта логика очень проста. Относительно молодые люди (Батчаеву был 21 год, а Крымшамхалову — 32. Все эти данные у меня есть в форме заполненных ими ответов на мои вопросники). Это были молодые люди. Они считают — и будем исходить из того, что они правы, — что именно они развозили взрывчатку. То есть они думают, что то, что они развозили из точки А в точку Б, и было взрывчаткой. Между нами говоря, возможно, что все было не так. И все, что делали эти молодые люди, как раз и было операцией прикрытия со стороны ФСБ.

       — Все бы так. Но взорвались-то ведь дома, расположенные по адресам, куда они развозили взрывчатку! То есть личной ответственности избежать невозможно.

       — Да, но не те дома, которые, как им говорили, должны были взлететь на воздух, не «федеральные объекты». В этом основная загадка. Как я понимаю ситуацию, Крымшамхалова и Батчаева наняли некие люди, представившиеся чеченскими сепаратистами, сказавшие, что у них есть приказ Хаттаба, Басаева или, может быть, президента Чечни взорвать федеральные объекты на российской территории. И эти молодые, не сильно образованные, не сильно сведущие, как я понимаю, люди дали свое согласие на участие в этой операции.

       — И эти несведущие молодые люди знают об участии Патрушева? Не складывается, Юра.

       — Нет-нет. Все, что знали эти молодые люди в тот момент, — это то, что они участвуют не в операции чеченских сепаратистов. В их задачу входил, как они считали, перевоз взрывчатки из точки А в точку Б в Москве и в Волгодонске.

       — То есть они знали, что это взрывчатка.

       — Они утверждают, что знали. Но взрывы произошли не тогда, когда им сказали, и не там, где им сказали…

       — Но все-таки, повторю, по тем адресам, куда они взрывчатку развозили.

       — Я считал бы, что да — по тем адресам, куда взрывчатка развозилась. Но, по их мнению, взрывы произошли преждевременно. Я задавал им вопрос: вас не смутил тот факт, что взрывы везде произошли преждевременно? Они ответили, что нет.

       — Ты задавал эти вопросы письменно?

       — Да, конечно. А все, что они знали, — вместо зданий федерального значения взлетели на воздух здания с мирными жителями. Вот это уже для них было сигналом, что происходит что-то не то и что нужно бежать. Бежать в той ситуации они могли только в Чечню, что и сделали. И в Чечню они прибыли как люди, заявившие о себе, что они участвовали в теракте в Москве и в Волгодонске в сентябре 99-го.

       У чеченцев с этой информацией возникла очень большая проблема: они не понимали, что им делать с появившимися в Чечне людьми, утверждавшими, что они произвели в Москве теракт по указанию Хаттаба. Все считали, что они самозванцы, которые лгут и пытаются заработать какой-то политический капитал.

       — Тут возникает простой вопрос. Какие чеченцы, собственно говоря, не понимали, что с ними делать? С чего ты взял, что такие есть?

       — Крымшамхалов и Батчаев — не чеченцы по национальности. А надо понимать, что Чечня – это маленькая страна или как бы большая деревня, где все друг друга знают. Как только в Чечне появились люди, сказавшие, что они произвели по указанию Хаттаба и Басаева теракты, они очень быстро оказались у Хаттаба, который сказал им, что никакого указания на произведение терактов в Москве и в Волгодонске не было и никто из чеченского руководства, в том числе и военного, таких указаний не давал. Это сказал им Хаттаб. Хочу подчеркнуть, что с первых же дней чеченское руководство отрицало свою причастность к терактам в Москве, в Волгодонске и Буйнакске.

       — А тогда какие же чеченцы нашли Крымшамхалова и Батчаева в Москве и предложили им поучаствовать в борьбе за, по их мнению, правое дело?

       — Во-первых, никто не сказал, что это были чеченцы. Это были люди, представившиеся чеченскими сепаратистами. А что это были за люди, на кого они на самом деле работали — мы не знаем. Можно предположить, если принять за основу версию, что теракты в России в 1999 году готовили ФСБ и ГРУ, — это были люди из ФСБ или ГРУ.

       — Это шаткие предположения. Зачем нужны были такие сложности? Зачем тогда ФСБ и ГРУ отпустили Крымшамхалова и Батчаева? Почему позволили им, как утверждают Крымшамхалов и Батчаев, куда-то позвонить, в некую службу спасения, и сказать, что где-то еще заложена взрывчатка? Бред.

       — Давай разбираться. Крымхамхалова и Батчаева не отпустили. Они бежали. За ними до сих пор охотятся, как за Декушевым, которого задержали в Грузии и доставили в Москву. Таким образом, очевидно, что их намеревались арестовать сразу же после терактов, но поскольку взрывы произошли «преждевременно» и не в местах складирования, на не федеральных объектах, Крымшамхалов, Батчаев и другие поняли, что их «подставили», не стали дожидаться выяснения ситуации, а быстро унесли ноги.

       Аналогично было и с Гочияевым, с тем исключением, что Гочияев предоставил свои складские помещения под сахар и не знал, что на его склады Крымшамхалов и Батчаев завезли гексоген. В службу спасения звонил именно Гочияев (недавно были обнародованы показания Гочияева, в которых он утверждает, что якобы звонил в службу спасения и предупредил о тех подвалах, где заложен гексоген), о взрывчатке не знавший, но после второго взрыва понявший, что взрываются его «мешки с сахаром». Именно Гочияев позвонил в службу спасения и, сообщив адрес склада на Борисовских прудах, предотвратил дальнейшие взрывы в Москве.

       — Тогда почему они называют фамилии Лазовского, Патрушева, Угрюмова?

       — Вот это самое интересное…

       — По твоей логике, есть некие непонятные люди, которые от имени чеченских сепаратистов попросили «помочь в борьбе». Потом, когда «не вовремя» рвануло, Крымшамхалову и Батчаеву это не понравилось. И они сбежали в Чечню, где Хаттаб им объявил, что не отдавал такого приказа.

       Но тогда откуда всплывают в их показаниях фамилии того же Патрушева, Угрюмова и просто бандита Лазовского, который действительно был агентом ФСБ? Ведь по их логике — они никого не знали!

       — С того момента, как они прибыли в Чечню и объявили, что были завербованы людьми, представившимися сторонниками сепаратистов, чеченскому руководству стало ясно, что события в Москве, в Волгодонске и Буйнакске были намеренной провокацией российских спецслужб, направленной против чеченцев. С этого момента само чеченское руководство начинает проводить расследование о состоявшихся в России в 1999 году терактах. То есть сами чеченские руководители — а там, естественно, нет сейчас единовластия, — начинают собирать информацию, выяснять, каждый сам по себе, кто же стоит за терактами 1999 года. Потому что сами они знают про себя, что за этими терактами стоят не они. Вот именно отсюда попытка получения этой информации у того же Галкина; именно отсюда аналогичные попытки получения этой же информации у всех попадающих в плен к чеченцам сотрудников спецслужб.

       Этих людей, попавших в чеченский плен за последние 2—3 года, было довольно много. И от всех этих людей появлялась какая-то информация, имевшая и прямое, и косвенное отношение, в том числе и к событиям 99-го года.

       — Но тогда же получается, что показания Крымшамхалова и Гочияева — это не показания свидетелей, которые на самом деле были знакомы, например, хотя бы с Лазовским, а показания людей, которым только потом объяснили, кто бы мог отдавать им приказы.

       — В принципе это так… Хотя подчеркиваю: про Лазовского-Абдулгафура, русского, они утверждают, что знали его лично и что именно он был руководителем всей группы террористов. Знали они и другого руководителя террористов: подполковника Абубакара (Абу-Бакара) — татарина, 32 лет, низкого роста, в очках. Но я далек от мысли, что Крымшамхалов и Батчаев без юридического, военного и образования вообще способны были провести свое независимое расследование, даже в том случае, если они к этим событиям имели непосредственное отношение.

       — Но возникает простой вопрос: они так наивны, что у людей, представившимися им чеченскими сепаратистами, не спросили даже имен? Не были с ними знакомы и не попросили никаких рекомендаций? Что, просто так подходишь к «лицу чеченской национальности» и говоришь: «Старик, не хотел бы ты взорвать дом или федеральный объект во имя нашей общей идеи?».

       — Должен сказать, что их ответы на все мои вопросы и все мои анкеты содержат всегда одну и ту же повторяющуюся фразу: подробнее на все вопросы ответим при встрече. А вся информация, которая выдается мне сейчас, она настолько регламентирована теми, кто ее выдает, что мы можем только догадываться о том, что эти люди на самом деле знают и могут рассказать. Потому что про абсолютно все говорится: знаем все, но подробности расскажем при встрече; имена знаем все, но назовем при встрече.

       — А почему не называют? С чего вдруг? Они ведь первыми должны говорить правду о себе, для того чтобы прекратилась эта абсолютно смертоубийственная война. Почему же они все время говорят: «подробности при встрече»; почему они не обращаются срочно в комиссию, которую создали вы по расследованию этих терактов; почему они не проявляют инициативу; почему ты — независимый исторический исследователь — делаешь сейчас больше, чем они?

       — Ответ простой. Они сейчас скрываются. За головы этих людей обещана награда. За ними охотятся ФСБ и ГРУ. В тех местах, где они скрываются, они отсиживаются не в одиночку, а в коллективе людей.

       — Охотятся одни, а содержат другие? Если их наняло ГРУ, то почему ГРУ за ними охотится? Чтобы убить или чтобы схватить?

       — Либо чтобы убить, либо чтобы схватить. Во всех случаях — заставить их замолчать. В их показаниях нужно разбираться, нужно задать действительно много вопросов. Нужно проводить настоящее серьезное расследование, чтобы выявить всех террористов, на всех уровнях, причастных к терактам в России в 1999 году. Для меня их показания не являются фальсификацией, так как тогда, поверь, это были бы простые черно-белые показания типа: «подтверждаем, что были завербованы российскими спецслужбами и произвели взрывы по указанию ФСБ и ГРУ». А их показания, как ты сам видишь, рождают больше вопросов, чем дают ответов. Сегодня Крымшамхалов, Батчаев и Гочияев находятся под контролем каких-то групп людей. Они не свободны ни в передвижении, ни в вынесении решений.

       — Чеченцев? Боевиков?

       — Чеченцев. Никто из них троих не может выжить самостоятельно: их либо убьют, либо продадут, потому что за ними охотятся серьезные спецслужбы России.

       — То есть группировки чеченцев охраняют их? Владеют ими?

       — Владеют скорее, чем охраняют. Но и охраняют, безусловно.

       — То есть возможен торг по продаже террористов?

       — С Гочияевым это стопроцентно так. Он, безусловно, не свободен в своих желаниях. То есть не Гочияев определяет, будет ли он давать интервью, отвечать на вопросы.

       — И ты с этим лично столкнулся?

       — Это тот вывод, к которому я пришел. Не могу сказать, что я с этим столкнулся, потому что хочу подчеркнуть: никого из этих людей я не видел. Получение и сбор информации происходит разными путями, но никого из этих людей ни я, ни Александр Литвиненко (Александр Литвиненко — бывший подполковник ФСБ. Соавтор Ю. Фельштинского по книге «ФСБ взрывает Россию». Проживает в Англии) не видели ни разу. Поэтому я говорю сейчас о своих ощущениях и выводах. Думаю, что они абсолютно правильны. Уровень свободы Крымшамхалова и Батчаева безусловно принципиально больший, чем Гочияева. Кстати, по материалам, которые я передал в «Новую газету», это достаточно очевидно.

       — А если Гочияев, по его утверждениям (в тех же показаниях Гочияев утверждал, что он якобы не имеет непосредственного отношения к терактам в Москве), ни при чем, то почему его так охраняют и держат под таким контролем? Фактически чуть ли не в заключении? Чего бы ему не приехать в Генпрокуратуру?

       — Думаю, что мы не должны тут чего-то недоговаривать и представлять ситуацию в розовом свете. Российским правоохранительным органам он не может сдаться, так как это — заинтересованные структуры. Правды мы тогда вообще никогда не узнаем. Однако проблема упирается в то, что люди, контролирующие Гочияева, требуют за его освобождение денег.

       Во время телемоста из Лондона в июле этого года мне и Литвиненко задали вопрос: почему мы не добились от Гочияева фамилии того самого сотрудника ФСБ, который завез на склады Гочияева в сахарных мешках гексоген? Ведь без этой фамилии заявление Гочияева выглядит куда менее убедительным, чем с нею. Поверь, что выяснить фамилию сотрудника ФСБ я пытался неоднократно при каждом удобном случае. Все, что мне удалось выяснить, — это то, что офицер ФСБ, складировавший у Гочияева взрывчатку, с тех пор сделал неплохую карьеру, продвинулся по службе, по сей день служит в органах. Что это личность сегодня известная. Но дальнейшая информация может быть предоставлена только в обмен на деньги. И без денег Гочияев фамилию не назовет. А поскольку с самого начала и до сегодняшнего дня мы платить не собирались, объясняя, что не можем платить за информацию, поскольку купленная информация перестает быть достоверной, нам не сообщают фамилию сотрудника ФСБ, который нанял Гочияева для складирования взрывчатки.

       — Получается замкнутый круг. Ведь если заплатить, то вы узнаете ту фамилию, которую захочет услышать тот, кто заплатил деньги, а не получите реальной информации. Я правильно понял, что им деньги много важнее, чем те страдания, которые терпит их народ во время войны?

       — На эту тему я проговорил с ними не один час. И мой аргумент: в первую очередь это нужно вам — пока не действует. Да, это нужно им, но пока что им нужны еще и деньги. Моральную оценку поведению этих людей я давать не стану. Это та реальность, с которой мы столкнулись. С такой же проблемой мы столкнулись при сборе показаний от Крымшамхалова и Батчаева, контролируемых другими людьми. На вопрос, знают ли они все, они отвечают: да, мы знаем все. На вопрос, готовы ли они рассказать все, они отвечают тоже «да». На вопрос, готовы ли они предстать перед Европейским судом в третьей стране, они отвечают: «Да, готовы». Но пока нам не дадут денег, на которые мы сможем обеспечить своих близких, мы не дадим информацию, которой мы располагаем. И что хотите, то и делайте.

       — Но, согласись, это позиция действительно какая-то людоедская, да? Сначала взрываются дома с живыми людьми, целые семьи с детьми... Потом садисты говорят: да, мы взорвали, но для того чтобы сказать, кто конкретно в этом участвовал, нам нужны деньги, чтобы обеспечить свои семьи…

       — Да-да... Но поскольку я же — сторона слушающая, от меня здесь ничего не зависит. Все, что я могу сделать, — это, как попугай, в сотый раз говорить, что мы уже через это прошли, что мы не платим деньги за информацию…

       — А что дальше делать? Вот смотри: они есть, они живы. Это вывод? Вывод. Они находятся под контролем неких людей, которые не относятся сейчас к федеральным структурам России. Или относятся?

       — Не относятся. Более того, уверен, что они относятся так или иначе к тем людям, которых мы называем чеченскими партизанами и чеченскими сепаратистами. Но это опять же мое предположение.

       — И эти люди торгуют находящимися у них в заложниках террористами! Можно так сказать?

       — Можно. Правда, Гочияев себя террористом не считает.

       — И за то, чтобы террористы заговорили, они требуют с нас, которые являются заложниками террористов, денег. Да? Что дальше делать?

       — Ничего. Это та причина, по которой лично я считаю, что мое и Александра Литвиненко журналистское расследование этой темы в смысле снятия показаний Крымшамхалова, Батчаева и Гочияева зашло в тупик. Откровенно так считаю.

       — Ты говоришь про то, что они требуют денег. Скажи, вот конкретно с тебя, для того чтобы встретиться с объявленными в федеральный розыск Гочияевым, Батчаевым и Крымшамхаловым, сколько требовали денег?

       — Ну, ты знаешь, в таких ситуациях все любят большие круглые цифры… И не чтобы встретиться, а чтобы встретиться и снять показания на видеопленку с гарантией получения ответов на все вопросы.

       — «Большая круглая цифра» — по их мнению, это сколько?

       — Была названа сумма три миллиона долларов. Понятно, что трех миллионов долларов у меня нет при всем желании. Поэтому мои моральные соображения здесь, безусловно, сочетаются с абсолютной практической невозможностью заплатить такие деньги.

 

Другие материалы раздела:
"Главкрыша"
📁 Патрушев Николай =>
"Торгпредства" ФСБ
📁 "Чистки" в ФСБ +
📁 КГБ во власти и бизнесе +
ФСБ - плохо раскрученная марка
ФСБ — на щите и без меча
Письмо "бойцов группы "Альфа"
📁 Маскировка ФСБ в Москве +
📁 "ЛПГ" (полный текст) +
📁 ФСБ взрывает Россию +
ГРУ взрывает Москву
📁 Латынина vs Фельштинский +
"Покушение на Россию" (DivX)
"Заявление Ачемеза Гочияева"
$3 млн. за показания о взрывах
📁 БАБ нашел тонну гексогена +
Рязань: сахар или гексаген?
ФСБ, следствие и суд - едины
ФСБ монтирует "прослушки"
СМИ - прослушка и вербовка
Раздача утюгов
Письмо бойцов группы "Альфа"
📁 Кто такой Заостровцев +
Утечка секретных баз ФСБ
Сын Здановича сел за "дурь"
Компромат от ФСБ
"Стелс". Под "крышей" ФСБ
Беседа и 5-я служба
Модный генерал Бритвин
Воронин вытаскивает Соколова
Цифровой клан Герасимовых
📁 Горбатов "кошмарил" ростовщика +
📁 Гордиевский совсем спился +
📁 Олег Калугин - шпион +
📁 Козик и погранслужба ФСБ +
📁 Карелин и "Лубянская ОПГ" +
Дачники с финской границы
Одинцовский решала Колесников
📁 Биткоины Белоусова и Колбова +
📁 385 счетов снабженца Кулюкина +
📁 Кутернин и взятка в 1,3 млн руб. +
📁 Провокaтор Литвиненко =>
📁 Мельников и кубанское УФСБ +
📁 Медоев и УФСБ по Москве +
📁 Михайлов и ЦИБ ФСБ +
"Решалы" Никитюк и Струков
Конфискация имущ-ва Пастушкова
Петровский и ДОИ ФСБ
Петухов и "Библио-Глобус"
📁 Рожин и Самарское УФСБ =>
📁 Сенин в деле Захарченко +
Незадекл. квартира Смирнова
📁 Совертокин и стройФГУП +
📁 Сулин и УКС ФСБ +
Суров и "Подмосковные вечера"
Стручков и УФСБ Приморья
Залет сына шефа ЦСН Тихонова
📁 Михайлов (ЦИБ) на госизмене =>
А. Ушаков и взятка 5 млрд руб.
Юбилейная отставка В. Ушакова
Зам УСБ Олег Феоктистов
📁 Russo chekisto Фролов +
Царегородцев и Пермское УФСБ
Олимпиада для дочери Шекина
📁 Черкалин и управление "К" СЭБ +
ОПГ ветерана "Альфы" Чукаева
Активы дочери генерала Юрьева
Чекисты заказали конструктора
ФСБ в картинках
Схема подразделений ФСБ
Чекистские касты
Чем занимается ФСБ
УСБ чистит СЭБ от контрабанды
📁 Война кланов за контрабанду =>
ФСБ "качает" нефть
Бизнесмены под прикрытием
Неподконтрольная безопасность
Запрет на въезд в РФ "под заказ"
Тюремные мощности ФСБ
Цензорный орган ФСБ
Дезинформбюро
Серийные опричники
Заключение по ГКЧП
КГБ: тайна еще на 30 лет
"Однодневки" для силовиков
Лубянские на Рублевке
Слежка кураторов ФСБ за наукой
Патрульная яхта за 22 млн руб.
"Cерые" iPad для ФСБ
📁 ФСБ vs Skype, Gmail, Hotmail =>
📁 Интернет и "большой брат" =>
📁 Кремлевская "крыша" Путина =>
Д.Бортников - в "ВТБ Сев.-Запад"
📁 Племянник Дмитрий Бортников +

Знаком '+' отмечены подразделы,
а '=>' - ссылки между разделами.


Compromat.Ru ® — зарегистрированный товарный знак. Св. №319929. 18+. info@compromat.ru