Компромат.Ru ^®

Оригинал этого материала
© "Dossie.Ru", 15.12.2002

Прокурор Бирюков и его друзья

Часть 2 : От Грозного до Москвы

Андрей Горюнов

(Начало: Часть 1. Человек Березовского в прокуратуре)

Давно замечено, что биографии некоторых российских чиновников, будучи изложенными на бумаге, могут стать настоящим учебником отечественной коррупции  (или хотя бы сценарием для очередного блокбастера). Хотя конечно лучше бы, если эти биографии становились судебными делами. Яркий пример тому - послужной список грозы московских журналистов заместителя генерального прокурора Юрия Бирюкова.

Совершив за последние пять лет стремительную карьеру и переместившись с поста прокурора провинциальной Элисты в кресло заместителя Генерального прокурора, Юрий Бирюков одновременно сумел стать одной из самых скандальных фигур в российской судебной власти, уступая в этой категории лишь легендарному Юрию Скуратову. Кстати, и об альковных подвигах неутомимого заместителя генпрокурора уже тоже написано немало…

 В многочисленных газетных публикациях Бирюкова обвиняли и в пособничестве чеченским террористам,  и в участии в отмывании денег, и в сокрытии преступлений и во многих других неприятных поступках. В любой другой стране скомпрометировавшего себя чиновника давно бы уже сняли, однако единственным последствием всех скандалов вокруг Бирюкова являются его бесконечные суды с «главным врагом», журналистом «Московского Комсомольца» Хинштейном, которые прокурор неизменно выигрывает. Согласитесь, трудно представить себе муниципальный суд, который позволит журналисту одержать вверх над заместителем генерального прокурора.

8 августа, ровно через два месяца после назначения Бирюкова произошел теракт на Пушкинской площади. Тринадцать человек погибло. Более пятидесяти получили ранения. Вскоре после произошел первый скандал, который чуть было не стоил прокурору Бирюкову его места.

Если бы тогда к этом скандалу отнеслись намного серьезнее, то возможно сегодня было намного меньше белых пятен в истории с захватом «Норд-Оста». По крайней мере, стало бы понятно, каким образом чеченские боевики, уже давно находящиеся в федеральном розыске, могут свободно перемещаться по Москве и другим городам России.

После взрыва оперативникам удалось выйти на след . Главной зацепкой стал телефонный разговор между исполнителем и заказчиком теракта. Выглядел разговор примерно так:

«…-Ты  знаешь, где тротил нужно забрать? 

… - На “Пушкинской” хороший был, да? 
-   Да, мне понравилось...»

Один из собеседников член банды Бараева, Зелимхан Ахмадов находился в этот момент в Чечне. Второго вычислили достаточно быстро - им оказался Микаил Бекмурзаев, также находящийся во всероссийском розыске.

Впрочем, это неприятное обстоятельство вовсе не мешало чеченцу разъезжать по Москве без документов, с одной лишь справкой, выданной заместителем Дорогомиловского межрайонного прокурора Мартемьяновым об утрате гр-ном Бекмурзаевым техпаспорта и прав.

Как только оперативники попытались арестовать Бекмуразаева, за него немедленно вступился все тот же зампрокурора Мартемьянова и увез его с собой в неизветном направлении. Только Бекмурзаева и видели.

Почему работник прокуратуры позволил себе нагло вмешаться в ход следствия, выяснилось довольно скоро. Боевик Бекмурзаев оказался человеком одного из самых главных деятелей кадыровской администрации Адлана Магомадова, к которому и отправились оперативники.

— Вы все будете уволены, — обещал Адлан Магомадов, когда к нему пришли с обыском. — Кто давал санкцию? Завтра он сожрет это постановление. 

Магомадов знал о чем говорил, ибо в тот же день после обыска, поехал в Генпрокуратуру к своем старому знакомому, первому заместителю генпрокурора Бирюкову. Как выяснилось, прокурор хорошо помнит старых друзей, с которыми познакомился еще во время своей службы на Северном Кавказе.

Утром следователь горпрокуратуры Кальчук , в производстве котрого находилось было дело по взрыву на “Пушкинской” — был срочно вызван к руководству. В безапелляционной форме ему приказали вернуть Магомадову все, что было изъято при обыске. Не просто вернуть — поехать к нему домой и извиниться. Все изъятые вещи были возвращены разобиженному чеченскому бизнесмену, который, по логике вещей, должен был бы давать показания о своей причастности к теракту на Пушкинской.

После этого следователи попытались задержать младшего брата Магомадова Юнуса, который в 2000 году вывозил на своей машине Арби Бараева из Урус-Мартана.  Тесная дружба семей Магомадовых и Бараевых наводит на некоторые размышления. Думается, об ее успешном продолжении мог бы много порассказать племянник Бараева Мовсар. Впрочем, неизвестно, изменилось ли от этого что-нибудь, ведь на страже интересов своих чеченских друзей по-прежнему стоит верхушка прокуратуры.

Нетрудно, догадалась чем закончилась история с Юнусом Магомадовым( и чем бы она могла закончиться сейчас): Магомадова задержали — прямо у дома, где он жил. Было это 7 июля 2001 года. А уже 8 июля прокуратура возбудила уголовное дело против сотрудников ГУВД, которые его брали: за превышение должностных полномочий.

Вскоре вышел на волю задержанный в те же дни Микаил Бекмурзаев, тот самый которому «понравилось на Пушкинской». Зампрокурора Южного округа Брундасов изменил ему меру пресечения на подписку о невыезде в связи “с незначительностью преступления”(!).

А еще через пару недель зампрокурора Москвы Юрий Семин, отважившийся санкционировать злополучные обыски, ушел в отставку. Как и многие другие работники прокуратуры, которых г-н Бирюков счел слишком принципиальными для работы в прокуратуре.

Через полтора года устиновского-бирюковского правления из Генпрокуратуры уволилось почти пять тысяч человек. Были сняты практически все начальники управлений центрального аппарата (в одном только Управлении по надзору за МВД успело смениться четыре начальника). Было вычищено большинство прокуроров субъектов Федерации (больше пятидесяти).

По какому признаку назначаются новые работники прокуроры, догадаться, в общем-то, нетрудно. Тем более, что у новоприбывших всегда перед глазами пример старшего товарища, несгибаемого борца с преступностью Бирюкова.

Именно  Бирюков заставил написать рапорт следователя Волкова — того, что вел дело по “Андаве”. “Вечно вы суетесь куда не нужно”, - доходчиво объяснил Бирюков следователю. Сегодня трудно даже представить во сколько обошлось одному ссыльному олигарху «силовое решение» его судебных проблем…

Впрочем, не все опытные прокуроры уходят без скандала. Сергей Гребенщиков, один из лучших следователей по особо важным делам, подал рапорт Устинову, когда окончательно понял, что дело, которое вел битых четыре года — дело замминистра финансов Петрова, одно из самых громких коррупционных дел последнего времени, — доводить до суда никто не хочет.

Профессиональный уровень бывшего начальника Гребенщиков описал коротко и доступно: «Когда я в последний раз попытался продлить срок следствия, мне было сказано, что никто из моих руководителей с таким постановлением к г-ну Бирюкову не пойдет, потому что г-н Бирюков и слышать не хочет об уголовных делах, которые ведутся больше года. Это уровень человека, который, по сути, руководит сегодня Генпрокуратурой!».

Однако настоящим бенефисом заместителя генерального прокурора стало дело о пропаже 330 миллионов долларов из бюджета Минобороны, в котором обвиняли бывшего министра экономика, ныне, естественно, миллионера, а также владельца компании «Северная нефть» Андрея Вавилова.

330 миллионов долларов из бюджета Минобороны были переведены на Украину, в счет оплаты стройматериалов, однако ни досок, ни гвоздей военные так и не увидели.  Андрей Вавилов, в бытность первым зам. министра финансов, был одним из разработчиков схемы взаимозачетов. По этой схеме вместо живых денег, положенных армии из бюджета, Минобороне были обещаны материальные ресурсы. Каковые, в свою очередь, должна была поставить компания Юлии Тимошенко ПФК "Единые энергетические системы Украины". На документах тех славных времен стоит подпись замминистра Вавилова.

Весной и летом 1998 года во время плановой проверки в Минобороны контролеры Счетной палаты РФ обнаружили, что украинская сторона недопоставила стройматериалов на 330 миллионов долларов (хотя все сроки вышли), в результате тысячи семей военных не получили квартиры. К тому же закупке подлежали только товары, которые не производятся у нас в стране, а стройматериалы, поставляемые ПФК, можно было закупить в России, да еще и по более низкой цене. При совершении операции было нарушено валютное законодательство.

Материалы Счетной палаты были представлены в Главную военную прокуратуру (ГВП), которая провела свою проверку и 29 марта 2000 года возбудила уголовное дело, передав его в следственное управление. Бывший зам-министра финансов Андрей Вавилов фигурировал в деле как одно из главных действующих лиц этих зачетов. Месяц расследованием дела занимался начальник отдела Андрей Сагура, затем оно было передано его подчиненному - следователю Печегину А.И.

А далее, по рассказам источников в военной прокуратуре, Печегина и Сагуру пригласил к себе заместитель Генерального прокурора Юрий Бирюков. И приказал следствие не затягивать, а поскорее предъявить обвинение военнослужащим. Сагура оказался упрямым. Стал искать поддержку у главного военного прокурора Кислицина и его заместителя Яковлева. Передал им справку с доказательствами вины Вавилова. Те направили справку Генпрокурору В.В. Устинову, а заодно и в администрацию президента. Составителям же рекомендовали с обвинением повременить. Но следователи сочли нужным 28 мая 2001 года предъявить Вавилову обвинение в превышении служебных полномочий.

  Осенью прошлого года Главная военная прокуратура предъявила первое обвинение по этому делу: начальнику финуправления Минобороны генерал-полковнику Олейнику. При этом, правда, следователи прекрасно понимали: Олейник — стрелочник, он только лишь подписал подсунутые ему платежки. Аферу придумали совсем другие люди.

Как только обвинение было предъявлено, на Главную военную прокуратуру началось давление. Первый зам. генпрокурора Бирюков в категорической форме потребовал снять с Вавилова все обвинения. У военной прокуратуры, мол, нет никакого права третировать “уважаемых людей”.

После того, как Комиссия по борьбе с коррупцией предложила Генпрокуратуре объединить все материалы на Вавилова в одно уголовное дело, в Госдуму из Генпрокуратуры пришел ответ. Кто подписал ответ — объяснять, наверное, не надо: Юрий Бирюков. Думской комиссии пришлось соединять эти дела самой. К сожалению, лишь в виде объемной справки.
     Это очень интересная справка. После каждого эпизода следуют ссылки на статьи Уголовного кодекса. Статьи, по которым Вавилова давно уже должны были бы осудить. Но тут же, рядом, цитаты из ответов Бирюкова: “не найдено”, “не усмотрено”, “не доказано”...

     Кстати, это уже не первый случай вмешательства Бирюкова в дела военной прокуратуры. Когда ГВП заинтересовалась историей с покупкой на Украине стратегического ядерного ракетного комплекса, первый заместитель генпрокурора лично вызвал следователя и запретил “раскручивать” этот эпизод. Дескать, вопрос здесь не уголовный, а гражданско-правовой. “Дайте письменное указание”, — сказал в ответ следователь. Бирюков дал.

 Указание это приобщено к материалам дела. Эпизод с покупкой комплекса прокуратура больше не расследует. А зря. Стоило бы, наверное, поинтересоваться, почему вместо того чтобы забрать в счет долга этот комплекс, Минобороны заплатило Украине 270 миллионов долларов. Было это в начале прошлого года. Впрочем, очевидно у Бирюкова были свои резоны. По прокуратуре ходят упорные слухи, что только за развал дела Вавилова заместитель генпрокурора получил 15 миллионов долларов США.

Показательна также получившая широкую известность история с компаниями «Гранд» и «Три кита». В 2000 году следователи таможни обнаружили около 400 эпизодов контрабанды итальянской мебели. Доказательства, представленные таможней, очень просты. Это оценка веса и стоимости груза при отправлении из Италии (такая оценка необходима для страховки и правильной загрузки кораблей) и декларации, заполняемой уже в России. Выходило, что из Италии уходили контейнеры, полностью заполненные очень дорогой мебелью, а в Россию приходили полупустые и с очень дешевой. Мебель получали фирмы-однодневки, зачастую оформлявшиеся даже на уже умерших лиц. После чего она перепродавалась “уже благонамеренным покупателям” и выставлялась на продажу в магазинах “Гранд” и “Три кита”.

Расследование обещало стать одной из сенсаций года: только по самым скромным подсчетам объем укрытых от государства денег тянул на десятки миллионов долларов. Однако владелец торгового комплекса "Гранд" и совладелец "Трех китов" Сергей Зуев пожаловался на следователя Зайцева Генпрокуратуре.

Ровно через две недели после возбуждения уголовного дела Генпрокуратура — стараниями Юрия Бирюкова — затребовала его к себе. Еще через два дня уголовное дело было закрыто "за отсутствием состава преступления".  Не известно, правда каким это образом подчиненные Бирюкова умудрились за два дня прочитать более 30 томов. Следователь Зайцев был переведен в разряд обвиняемых за «превышение должностных полномочий».

Справедливости ради надо отметить, Мосгорсуд позже полностью оправдал следователя по особо важным делам Следственного комитета (СК) при МВД России Павла Зайцева. Судом было признано, что "Генпрокуратура» не предоставила достаточных доказательств вины Зайцева", а само следствие "провела с нарушениями УПК".

В марте 2002 года под давлением депутатов Госдумы Генпрокуратура отменила постановление о прекращении дела и вновь передала его для расследования в СК. 

          Однако хэпп-эндом в этой истории и не пахнет. В результате пострадали не только правосудие, вполне компетентные и уважаемые следователи, бюджет страны. Пострадала и репутация России. Дело о контрабанде мебели уже вышло за пределы российской юрисдикции. По итогам работы межведомственной (МВД и ГТК) следственной группы правоохранительные органы США, Германии и Италии даже начали самостоятельное расследование. Подключилось и Европейское бюро по борьбе с мошенничеством (ОЛАФ), что вряд ли положительно отразится на имидже страны. Не пострадал в этой истории лишь один человек – заместитель генерального прокурора.

         После изучения подобных дел создается ощущение, что единственной методикой, которую успешно использует в своей работе Юрия Бирюкова, является выкручивание рук подчиненным. Возможно, ее он усвоил еще во время работы прокурором заштатной Элисты. Впрочем, своего положения, прокурор, как понятно из вышеизложенного, добился вовсе не утонченным стилем работы, а умением обзаводиться нужными знакомствами. Среди знакомых прокурора есть и люди, находящиеся в международном розыске…

         Совсем недавно все в том же «Московском комсомольце» была опубликована статья «Почему молчит главный свидетель». В статье идет речь о том прокуратура на деле никак не учатвовала в неудавшей ся экстрадикции масхадовского эмиссара Закаева. Автор статьи, священник, отец Филипп, который провел семь лет в плену у чеченцев, пишет о том, что предложил генпрокуратуре срочно выехать в Данию и лично свидетельствовать против Закаева, чтобы добиться его выдачи. Далее приводится разговор о.Филиппа с Бирюковым:

   …  “Я не знаю никакого отца Филиппа”, — ответствовал Бирюков.
     — А меня и не надо знать, — попытался объяснить я секретарю. — Скажите, что я основной потерпевший по делу Закаева. Что я готов оказать посильную помощь прокуратуре.
     — Я этим делом не занимаюсь, — был ответ Бирюкова.

         Уже знакомый по другим делам Бирюкова почерк наводит на мысль, что прокурор привычно пытается спустить дело Закаева на тормозах. Сослуживцы прокурора по Северному Кавказу рассказывают о частых звонках Бирюкова «большому человеку стой стороны», которого он называл просто Ахмад.

Таким образом, не исключено, что пассивность генеральной прокуратуры и лично Юрия Бирюкова в деле Закаева имеет под собой достаточно веские основания...

И последнее. На предстоящей 26 декабря Коллегии Генеральной Прокуратуры Юрий Бирюков не расскажет ни об одном из вышеперечисленных подвигов.

Поэтому рассказывать ему будет нечего.