Фирмы-ширмы для Менатепа. Голубович:"Вот эта посолиднее. В названии есть слово менеджмент"
Оригинал
этого материала
© "Итоги",
27.11.2003, Фото: "КП"
Героиня не нашего времени
Константин Лежандр
 |
|
Машину «Морган», на которой Елена любила ездить по Парижу, пришлось продать за долги |
"Авантюрный" период российского капитализма, похоже, близится к концу. Скандал вокруг французской королевы офшоров Елены Коллонг-Поповой - зримое тому подтверждение
Соблазненная и покинутая соратниками королева офшоров Елена Коллонг-Попова обвиняет... "Белокурое, длинноногое создание с зелеными глазами", как описывает Коллонг швейцарский еженедельник "Эбдо", обвиняет в первую очередь "ЮКОС", интересам которого она будто бы верой и правдой служила на протяжении нескольких лет. Финансистка нещадно честит партнеров, втянувших ее в офшорную бездну, и легонько пинает французское правосудие, условно приговорившее ее за уклонение от налогов к году тюрьмы и головокружительному штрафу. Правда, обвиняя, мадам Коллонг путается в показаниях. Называет то одну, то другую российскую правоохранительную структуру, с которой она якобы плотно контактирует и куда, по ее словам, она отправила "три килограмма документов" о деятельности офшоров, подконтрольных известной нефтяной компании.
В Генеральной прокуратуре России, в производстве которой находятся дела руководителей "ЮКОСа" и "Менатепа", заявления Елены Коллонг предпочитают не комментировать, ссылаясь на тайну следствия. Пресс-секретарь "ЮКОСа" Александр Шадрин был краток: "Нефтяной компании "ЮКОС" неизвестно о ее (компании) причастности к описываемой детективной истории". И в принципе он прав: деятельность крупных компаний и всевозможные личные финансовые схемы, которые в свое время использовала подавляющая часть отечественных предпринимателей, - это две большие разницы. Не секрет, что в 90-е годы особенности "капитализма по-русски" - гигантские налоги, отсутствие законов и инвестиционных гарантий - провоцировали отечественный капитал к бегству. Именно в этот период на Западе и возник мощный "цех" финансовых посредников, помогавших отечественным бизнесменам проводить "оптимизацию" их доходов. Сейчас ситуация в России изменилась. И детективная история мадам Коллонг - зримое подтверждение того, что "авантюрный" период российского капитализма подходит к концу. Сами его строители уже, похоже, понимают, что дальше по-старому жить нельзя.
Ты помнишь, как все начиналось
Мадам Коллонг и в самом деле очаровательна. Женственная, обаятельная, абсолютно естественная... Честно говоря, трудно представить, что за столь обольстительной внешностью скрывается еще и незаурядная деловая хватка. Профессиональный финансист, она прошла путь, символичный для определенной части российского бизнеса периода первоначального накопления. Предпринимательские таланты у этих людей сочетаются с известной долей авантюризма и, мягко говоря, не слишком большим почтением к законам. В этом плане Елена Коллонг - типичный представитель своей среды и своего времени. Она играла по принятым в этой среде правилам и, как сама теперь признается, проиграла.
Родившаяся в Москве в академической семье, Елена после окончания весьма престижного финансового вуза работала в советском государственном банке. Была замужем, но развелась, оставшись с сыном на руках. И тут произошло знакомство с французским дипломатом, находившимся в командировке в Москве. Еще одно замужество в 1983 году. А значит - и французский паспорт. Но через три года корабль любви в очередной раз разбился о рифы будней - и опять развод. На этот раз Елена решила искать счастья уже в Париже.
Во Франции она начала работать в компании, которая торговала мебелью, а заодно и выполняла ремонтные работы, занималась интерьерами. Дело шло неплохо, и тогда новоявленная парижанка создала собственную фирму того же профиля. Курсировала между Парижем и Москвой и в разгар перестройки получила предложение заняться поставкой в Россию различных товаров. Торговала коньяком, кофе, сигаретами, обувью. "Это был хороший бизнес", - не без ностальгии вспоминает Елена о том лихом времени, когда каждый мало-мальски предприимчивый советский гражданин пытался оторвать свой кусочек счастья у дикой и заброшенной отечественной экономики. Деньги были не столь большими, но - надо признать - и не столь многотрудными.
Сегодня на волне интереса к так называемому делу "ЮКОСа" Елена Коллонг рассказывает о своих злоключениях, связанных с одним из основателей этой компании. Суть ее истории, подробно изложенной в интервью "Итогам", состоит в том, что Алексей Голубович, в прошлом один из руководителей группы "Менатеп", по дружбе предложил ей создать сеть офшорных фирм. Фирмы эти нужны были "Менатепу" для операций с акциями российских предприятий. Когда же бурная деятельность г-жи Коллонг попала в поле зрения французских налоговых органов, Голубович, по ее словам, вместо помощи оставил ее один на один с правосудием Пятой республики.
Кто кого "кинул" в этой темной истории, разобраться сложно. И вообще неизвестно, сколько клиентов у Коллонг было на самом деле. Однако известно, что наша героиня занялась созданием офшоров еще до того, как начала, по ее словам, сотрудничать с "Менатепом". Памятуя о негласной французской истине, что нельзя стать богачом, чистосердечно и регулярно отчитываясь перед фиском, она создала в Панаме две офшорные фирмы для увода налогов на защищенные от бдительного налогового ока счета. Махинации? В общем, да. Но какой французский бизнесмен в этом плане чист? А вскоре мадам Коллонг представилась возможность играть по-крупному.
Алексей Голубович, если верить предпринимательнице, по достоинству оценил ее офшорный темперамент и предложил забыть о торговле дезодорантами и интимными прокладками, сосредоточившись на том, что она лучше всего умеет делать: на создании подставных фирм.
Фирмы-ширмы
Откровения мадам Коллонг - энциклопедия бизнеса 90-х, романтического периода первоначального накопления в отсутствие четких законов и ощущения неотвратимости наказания. И при желании вместо брэндов "Менатеп" и "ЮКОС" и упомянутых в скандале имен и фамилий можно смело поставить сотни других. Не менее известных. И все же...
- Начиная сотрудничать с крупным российским бизнесом, неужели вы не предполагали, что все это может плохо кончиться?
- Мне нравилось быть хорошей знакомой Голубовичей (Алексея и его жены Ольги Меринской. - "Итоги"), с которыми мы принадлежали к одному московскому кругу. Алексей окончил "Плешку" - МИНХ им. Плеханова, а я - финансовый. Рукой подать! Когда Голубович предложил мне представлять его интересы при создании офшоров для "Менатепа" и тесно связанных с этим банком компаний, я бодро ответила: "Да". Сначала я основала в финансовых оазисах для Голубовича три офшорные фирмы, потом еще несколько. И скоро из них образовалось целое созвездие. Я звонила в швейцарскую компанию, являвшуюся посредником при приобретении офшоров, и говорила: "У вас есть что-нибудь на Виргинских островах?" Через полчаса мне по факсу приходил список фирм-ширм, продающихся на британских Виргинских островах. Я звонила Голубовичу и предлагала весь список. Он выбирал: "Вот эта - получше, посолиднее. В названии есть слово "менеджмент"..." Каждая сделка по приобретению офшорной фирмы стоила всего 1200 долларов. Впрочем, важна не компания, а банк, согласный работать с непонятной фирмой. "Окучиванием" банков тоже я занималась: открывала счета в швейцарских и других банках.
- А ваши неприятности с чего начались? За что Ольга Меринская называет вас теперь шантажисткой и авантюристкой?
- В 1998 году на меня по-крупному "наехала" французская налоговая полиция, самая серьезная из служб охраны правопорядка в Пятой республике. Они нагрянули в семь утра и устроили повальный обыск, унесли всю мою документацию, компьютер, блокноты. Я перепугалась не на шутку. Позвонила Голубовичу, а он в ответ: "Не пугайся, разберемся". Еще два года я продолжала работать с ним. А потом, в 2001 году, Голубович откровенно принялся меня выталкивать. Французский фиск возбудил дело по одному из офшоров, через который проходили сделки "Роспрома", одной из структур "Менатепа". Операция касалась продажи сырья для фибрового волокна. За все про все накрутили мне штраф 15 миллионов евро (Елене Коллонг, кроме того, дали год условно по решению суда в мае этого года. - "Итоги"). Но я-то здесь ни при чем! Я была только "зиц-председателем Фунтом"...
В свою очередь постоянно живущий в последнее время в Лондоне Алексей Голубович, являющийся сегодня владельцем компании "Русские инвесторы", никакой вины за собой не чувствует. Не отрицая факта сотрудничества с мадам Коллонг, Голубович распространил выдержанное в шутливых тонах заявление, суть которого сводится к следующему: "Я использовал, использую и буду использовать офшорные компании в интересах моего бизнеса и бизнеса моих клиентов и не буду платить от их имени налоги в тех случаях, когда по российскому (и соответствующему офшорному) законодательству я их платить не обязан".
Ошибка Елены Коллонг
Что касается претензий французских налоговых органов, то здесь г-н Голубович прав. Он не является налоговым резидентом Франции, и соответственно претензий к нему быть не может. В отличие от Елены Коллонг.
"Самой большой моей ошибкой было обосноваться во Франции. В других местах операции по уходу от налогов, которые я осуществляла между Швейцарией, где были открыты счета, и офшорным раем, не были бы наказуемы, - вздыхает Елена. - А во Франции меня обобрали и разорили".
Дело в том, что хотя на территории Пятой республики сделок не проводилось, но указания офшорным фирмам передавались с французской территории, где у Елены Коллонг был зарегистрирован офис. То есть по французскому законодательству доходы офшорных компаний нужно было декларировать и платить с них налоги именно во Франции. Эта страна вообще неподходящее место для осуществления подобного рода финансовых схем. Жесткое налоговое законодательство заставляет многих состоятельных французов получать статус налоговых резидентов Швейцарии или Великобритании. Самый известный пример - звезда кино Ален Делон, предпочитающий швейцарскую налоговую систему.
Как вычислили офшорную активность Елены Коллонг французские налоговики? Видимо, по огромным телефонным счетам, которые регулярно приходилось оплачивать Елене, и по огромному числу заказных писем, отправляемых ею. Ведь телефонные разговоры велись с самыми экзотическими местами мира, туда же отправлялась и заказная корреспонденция...
Чем закончится вся эта скандальная история? Елена Коллонг рассчитывает на то, что суд разблокирует один из открытых на ее имя счетов в швейцарском банке Leu, что позволит ей расплатиться с французскими налоговиками. Большие надежды она связывает и с российским следствием по делу "ЮКОСа". Уходившая от закона мадам Коллонг ищет защиты у закона. Круг замкнулся.
***
Оригинал
этого материала
© "КП", 27.11.2003
Француженка Елена Коллонг-Попова: Драгоценности для «ЮКОСа» я отправляла грузовиками
[...]
- Еще один момент - знаете ли вы лично Ходорковского?
- Нет, не знаю. Я работала с Голубовичем, его женой и сестрой его жены. Причем это всегда были дружеские отношения, мы вместе отдыхали. Остальных людей из «ЮКОСа» я действительно не знала.
Открыть оффшор - не проблема
- Отдых с «новыми русскими» - это звучит красиво.
- В этом нет ничего сверхъестественного. Сам Голубович - я про него ничего плохого не скажу. Очень умный, скромный, обаятельный, воспитанный. Жена его тоже очень умная женщина. Правда, с жутким характером. Вот она как раз могла устроить сцену в ресторане в духе «новых русских». А Голубович... просто он уперся в стену в моей ситуации, которую было легко уладить. В конце концов я заработала для него немало денег. В год, по моим счетам, проходило около трехсот миллионов долларов! Меня надо было на руках носить...
- В «Пари-матч» писали про какие-то сто восемьдесят тысяч долларов, на которые покупались драгоценности для любовниц «новых русских»...
- Ну, просто я жила в Париже, здесь было легче достать какие-то редкости. Меня просили. Иногда я искала антиквариат, потом чуть ли не грузовиками отправляла все в Россию. Однажды кому-то понадобилась старинная сабля... Жемчужное колье помню, оно стоило где-то 80 тысяч.
- Вы были ширмой где-то в тридцати оффшорных компаниях. Впечатляющая цифра.
- На самом деле очень просто открыть оффшорную фирму. В Женеве на каждом углу есть компании, продающие оффшоры. Стоит это не так уж дорого - около тысячи с половиной долларов. Самое сложное потом - это открыть для фирмы счет в банке. Вот тут как раз я и была полезна, поскольку была гражданкой Франции. Надо сказать, я всегда говорила банкирам, что буду иметь дело с российскими деньгами. Кто-то соглашался, кто-то сразу отказывался. Как-то после того, как со счета в одном банке было по распоряжению Голубовича переведено на другой счет где-то полмиллиона, меня оттуда «попросили». Сказали - да, мы понимаем, что у вас не криминал, но несколько удивлены вашей непредсказуемостью.
[...]