Новгородский губернатор Прусак и экс-президент Ельцин
Скромные герои-добровольцы на фронтах инфекционной войны
Оригинал
этого материала
© "Московский Комсомолец",
18.03.2004, "Прокурорский рефлекс"
Александр Хинштейн
 |
|
С Черномырдиным. Секрет маскировки: на охоту Ельцину одевают женский берет |
Месяц назад “МК” написал об охотничьих забавах первого Президента РФ Ельцина. На Валдае, вместе с новгородским губернатором Прусаком, высочайшее лицо соизволило отдохнуть. И хотя сезон охоты на лосей закрылся еще 15 января, два гаранта застрелили сохатого. (Палили оба, но попал только Прусак.)
Вообще-то, по закону, публикацию эту в обязательном порядке должна была проверить прокуратура (так гласит УПК). Но рассчитывать на это не приходилось: сколь ретива наша Фемида — знаем не понаслышке. Посему в день выхода статьи я официально направил депутатский запрос генпрокурору Устинову и потребовал возбудить против Ельцина и Прусака уголовное дело за незаконную охоту (статья 258 Уголовного кодекса).
Конечно, мы заранее понимали, что никакого дела новгородская прокуратура возбуждать не будет. Но нам хотелось провести своеобразный эксперимент: посмотреть, как в ведомстве г-на Устинова на губернском уровне уйдут от этой неприятной процедуры, какими лазейками воспользуются.
И вот на днях пришел ответ. Официальное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
Документ этот столь ярко бытописует прокурорскую изворотливость и смекалку, что на месте Устинова я бы обязал разослать его по всей стране в качестве учебно-методического пособия под рабочим названием “Куриная слепота как основа деятельности областных органов прокуратуры”.
Оказывается, пишет зампрокурора Валдайского района Муравьева, 20 января начальник Новгородского охотуправления Лутовинов издал приказ, разрешающий научный отстрел “для уточнения эпизоотической ситуации и проведения лабораторной диагностики спарганоза, цистицекоза, трихинеллеза”. В тот же день он выдал именную разовую лицензию на отстрел лося начальнику Валдайского охотнадзора Филиппову.
Дальше — цитирую по тексту:
“В охотничьем хозяйстве “Вершина” Филиппов зафиксировал наиболее удобный загон на лося. 22 января выехал для проведения загона вместе с бригадой загонщиков. Подошел губернатор Прусак М.М., у него было ружье”.
Стоп-стоп-стоп. А откуда в этой сугубо научной экспедиции взялся вдруг губернатор Прусак, если охотовед выехал с одной только бригадой загонщиков? Может, из-за безденежья губернатор подрабатывает загонщиком? Или он просто случайно шел мимо и не смог остаться в стороне?
Я прямо вижу эту картину воочию. “Чего, — спрашивает Прусак, — делаете, мужички?” — “Да вот. Уточняем эпизоотическую ситуацию. Совсем замучили нас треклятые цистицекоз, трихинеллез и спарганоз”. — “Ах, спарганоз! Спарганоз не пройдет!” — и хвать ружье! Ну вылитый политрук Клочков.
Однако читаю дальше:
“Когда выскочил лось, выстрелил из ружья, выстрел убил лося. Прусак М.М. не стрелял. Был ли на охоте Б.Н.Ельцин, [Филиппов] не знает”.
Еще раз пробегите глазами этот бесподобный абзац. “Когда выскочил лось, выстрелил из ружья”. Кто выстрелил? Охотовед Филиппов? Сам лось? Губернатор Прусак?
Хотя нет: Прусак же не стрелял. Он просто стоял с ружьем: видимо, в Новгородской области без ружья губернатору появляться не принято, иначе никто его не признает. Новгородцы — народ дикий. Даже Ельцина не в силах идентифицировать. (Мало ли президентов бродит по здешним лесам, всех и не упомнишь!)
И если бы не валдайский мэр Королев, мы до сих пор бы вместе с прокуратурой терялись в догадках: так был ли Ельцин?
“Опрошенный Королев В.Е. пояснил, что 20 января 2004 г. в Валдайский район прибыл бывший Президент РФ Ельцин Б.Н., ему было предложено принять участие в охоте на лося. Охота была организована 22 января. Принимали участие Б.Н.Ельцин, М.М.Прусак, охотовед Филиппов С.В., начальник управления Лутовинов В.И. Сам [Королев] участия в охоте не принимал, кем и как был добыт лось, не видел”.
Очень удобная позиция: никто ничего не видел. Мэр Королев не видел, кто убил лося. Егерь Филиппов — не приметил Ельцина (хотя именно на его показаниях и зиждется вся прокурорская убежденность). Прокурорша Муравьева не замечает очевидного состава преступления (она вообще ничего не замечает, ибо все опрошенные ей чиновники противоречат друг другу и путаются в объяснениях).
И боюсь, что слепота эта ничем не лечится...
...Разумеется, мы не будем дальше упорствовать. Добиваться новых проверок, требовать, чтобы были допрошены Прусак и Ельцин, эти скромные герои-добровольцы на фронтах инфекционной войны.[...]