29.03.2005, Фото: council.gov.ru
Международный промышленный банк: между прошлым и будущим
Алексей Самохвалов
На прошлой неделе произошло событие, которое давно предрекали серьезные участники российского банковского рынка – акционеры Международного промышленного банка фактически объявили о его ликвидации. На базе Межпромбанка и приобретенного им небольшого московского банка будут созданы две структуры с новым названием и четким разделением на розничный и корпоративный бизнес.
По словам председателя Совета директоров Межпромбанка Берта Воса и члена Совета директоров МПБ Владимира Желонкина в связи с этим банк ведет активные переговоры с рядом западных партнеров, в том числе серьезными итальянскими и французскими банками.
Представители банка подчеркивают, что решение носит технический характер, однако большинство аналитиков полагают, что смена бренда обусловлена серьезным экономическим кризисом банка и проблемами его реального владельца, сенатора от Тувы Пугачева С.В.
Основным катализатором здесь послужило то обстоятельство, что МПБ, несмотря на все усилия его менеджмента, остался за бортом системы страхования вкладов. Банк, традиционно в последние годы входивший в первую десятку российских банков по ряду основных финансовых показателей, так и не смог убедить Центральный банк в своей надежности. Ситуация парадоксальна лишь на первый взгляд. Подобный итог десятилетней истории банка давно прогнозировался многими специалистами.
Межпромбанк всегда отличался непрозрачностью и имел имидж одного из самых закрытых, ориентированных на узкий круг клиентов, российских банков. При этом МПБ смог достичь вершин рейтинга, но так и не вышел в число ведущих банковских групп, владеющих крупнейшими сырьевыми предприятиями.
Большие претензии к МПБ были у Центробанка, в первую очередь по вопросу резкого увеличения уставного капитала в 1999 году, что не раз становилось темой для язвительного обсуждения в российской деловой прессе. Центробанк, а также ряд серьезных финансовых экспертов ставили под сомнение реальность и иных красивых показателей банка.
Тем не менее, в отличие от многих олигархических банков МПБ без потерь преодолел ряд кризисов, потрясших российскую банковскую систему, в том числе тяжелейший кризис 1998 года. Не последнюю роль в этом приписывают пресловутому административному ресурсу его основных учредителей Пугачева С.В. и Веремеенко С.А.
Ситуация в банке обострилась в течение последнего года, когда старые проблемы МПБ оказались помножены на процесс раздела активов между его учредителями – в мае прошлого года Веремеенко С.А. окончательно вышел из состава владельцев.
Тогда же банк объявил, что его акционеры зарегистрировали управляющую компанию, куда должны быть переведены все небанковские активы. Это повлекло существенное уменьшение активов МПБ, так в августе они составляли 99,698 млрд. рублей, а на октябрь того же года уже 73,822 млрд. рублей.
Безусловно, что происходящие в МПБ негативные процессы имеют под собой объективные экономические причины.
Возникает вопрос: спасет ли бизнес МПБ широко разрекламированный через СМИ ресурс всесильного православного банкира, как уже давно окрестили Пугачева, - близость к власти? Анализ ситуации и событий последних лет позволяет поставить это под сомнение.
Несмотря на все попытки активной и разносторонней экспансии у Пугачева так и не получилось стать реальным «питерским» олигархом, не удалось реализовать ни одного большого политического или экономического проекта.
Успехи Пугачева в экономической сфере невелики. Наибольшее достижение – контроль над рядом предприятий ВПК, традиционно находящимся в непростом финансовом положении. Коалиции с Богданчиковым и Миллером больше не прослеживается. Угольные проекты в Туве, недавно анонсированные через СМИ, утопичны и больше напоминают попытку напомнить о себе, как о реальном игроке крупного российского бизнеса. В нефтяной сфере выйти на передовые рубежи также не удалось.
Не проявил себя Сергей Викторович и как активный и весомый участник политического процесса в стране. Разве что приобрел репутацию самого непубличного члена Совета Федерации и злостного прогульщика официальных заседаний, а его близость к первому лицу в государстве оказалась, мягко говоря, преувеличенной. Роль серого кардинала Кремля, о чем активно писали газеты пару лет назад, у Пугачева явно не задалась. Основной административный ресурс остался во времени ельцинского правления и дружбы с всесильным Пал Палычем Бородиным. Старые связи не удалось конвертировать в новые возможности и доверительные отношения с путинским окружением.
Таким образом, на сегодня Пугачев не всесилен ни в политике, ни в экономике.
Каковы же причины заставившие нынешнюю власть дистанцироваться от фигуры Пугачева?
По информации осведомленных источников в Администрации Президента не последнюю роль в этом сыграли некие некрасивые обстоятельства его прошлой жизни. Причем факты эти настолько грязны и неприглядны, что выделяют православного банкира на общем фоне далеко не невинной политической и экономической элиты страны. Якобы существуют серьезные расхождения между биографией банкира, вывешенной на официальном сайте Совета Федерации, и реальным прошлым, в котором хватает темных пятен. Некоторые даже проводят аналогию между Пугачевым и печально известным сенатором от Ленинградской области Дамиром Шадаевым, с позором изгнанным из высшего законодательного органа страны из-за творческого подхода к моделированию собственной жизни.
В свое время некоторые журналисты писали и о, якобы, криминальном прошлом Пугачева, однако без лишних подробностей.
Впрочем все тайное имеет тенденцию когда-нибудь стать явным.
Не исключено, что именно уязвимость Пугачева с точки зрения неких грязных событий прошлого, а также иные особенности его «демонической» личности, не позволяют реальным политическим силам рассматривать Сергея Викторовича как серьезного и вменяемого игрока, а проекты МПБ без надлежащего финансового ресурса и реального политического наполнения представляются обреченными.
В свете этого попытки Желонкина объяснить кризис в МПБ тем, что «Международный промышленный» слишком тяжелое название для банка, в связи с чем возникает путаница во время переговоров с западными партнерами, выглядят по меньшей мере наивными.