17.05.2005
В бой пошли одни старики
Ветераны ВОВ призвали «Альфа-банк» к социальной ответственности
Валентин Помогалов
В ответ на просьбу тех ветеранов Сталинградской битвы, которые еще могут писать, помочь самым немощным старикам – речь шла о подарках к 9 мая на общую сумму, равную зарплате 1 (одного) из его высших функционеров, «Альфа-банк» в лице функционера ответил по-военному четко: КРУГОМ! Мы все налоги платим вовремя – вот пусть государство и беспокоится о тех, кто НЕ является нашим вкладчиком, а тем более акционером, - таков был смысл ответа из этого финансового учреждения волгоградскому комитету ветеранов Великой Отечественной войны. -
ВОЛЬНО! Больше нам не пишите – а то на всех вас не напасаешься. Мало ли битв было на планете – и что теперь, всех выживших подкармливать?
Старики не на шутку обиделись. Те, кто мог еще ходить – вышли и стали пикетом у памятника одному, в общем, нищему поэту.
Стояли с нелепыми своими совсем не современными плакатиками - про долг и совесть – да и что еще могли они написать, эти несовременные, даже азов банковского дела не постигшие? Только-то и силы было в этом пикете, что за каждым стоявшим там, если вглядеться, была рота лежащих, хотя и живых – и по две армии тех, кто там, на тех берегах - Волги, Дона, Днепра, и на Невской Дубровке. Александр Сергеевич, у подножья которого они собрались, тоже, как и все они, не был вкладчиком «Альфа-банка».
Какая, понимаешь, глупость - на банкнотах всех стан мира и поэтов рисуют, и полководцев, и даже птиц небесных, и нелепого голого мужика на крыше Большого театра, у которого и карманов-то даже нет для бумажника – и почему-то НИКОГДА не рисуют банкиров.
«Альфа» – первая буква древнегреческого алфавита. Говорят, что прообраз этого знака спустили нам сверху небожители - это были перевернутые рога их священной коровы Великого Синуса. Как напоминание нам, грешным, что жизнь наша вовсе идет не по прямой. Вперед-назад, туда-сюда, «вот кто-то с горочки спустился, кто-то в горочку поднялся», «кто был никем, тот станет всем», а потом снова – «из князи в грязи».
Крупнейший банк России назвал себя этой коровьей буквой, чтобы никто больше не мог стать еще более первым и лучшим. В творении всех благ, но только - материальных. Или тех, что могут звенеть. Спонсор - это не то же самое, что меценат и благотворитель. Спонсор – это тот, кто проводит свое милосердие по графе «Самореклама».
Это не про Третьяковых.
До сих пор дела в «Альфа-банке» шли всё более в гору. Никого из главных банкиров не посадили, на все злобные выпады конкурентов и корреспондентов удавалось ответить достойно, строгим языком судебных приговоров. А когда все-таки начались некие неприятности, говорят, самый главный алфавитязь вызвал служебный транспорт (автомобиль, самолет, да все, что угодно - но явно не велосипед!), объехал нескольких надежных друзей, они ему скинулись кто по арбузной трешке, кто по лимонной сотке – и уже к вечеру был собрана требуемая для восстановления стабильности сумма.
Для ветеранов, от коммерции далеких, я объясняю, что лимон – это миллион, арбуз – миллиард. А то некоторые все еще живут старыми, наивно-детскими представлениями, как в книге дедушки Корнея Чуковского «От двух до пяти»: «Бабушка, а что такое рай? – Это, внученька, где яблоки, лимоны, арбузы! – А, бабушка, это, значит, компот».
Из администрации Президента Страны позвонят в Администрацию Банка, особо ругать, конечно, не станут – с банкирами вообще принято на всякий случай дружить, но намекнут, что как-то бы надо было поделикатнее обойтись с нашими седыми победителями, которые и так-то не сильно понимают, отчего это их бывшие поверженные враги катаются, как сыр в масле, а наши если и похожи на сыр, то лишь дырками в пустых карманах.
Скорее всего, достанется-таки на орехи этому Гафину, так элегантно плюнувшему в лицо Победы. Но что-то не верится, чтобы средней руки клерк решился на этакую самодеятельность, ежели бы не чуял, что и верхние эшелоны примерно в том же ключе думают.
«Альфа» – крупнейший банк, ничего не скажешь. А еще дымил когда-то по-над великой Российской империей крупнейший в мире Путиловский завод. А потом пришли такие, знаете, военные времена, когда одни разжирели безбожно, а другим было туже и туже. И этакая рябь пошла по народной глади – и собрался круг САМЫХ богатых россиян (и Путилов тоже сидел в этом кругу), и стали считать, сколько именно денег хорошо бы собрать, чтобы дать каждому фронтовику на дорогу домой, и чтобы на корову хватило или хотя б на овечку. Получалось, что на рыло всего-то и нужно было скинуться, что нужно, что по мелочи.
Но владельцы заводов и банков, сказав, что «налоговые отчисления, регулярно выплачиваемые нами государству, компенсируют нашу социальную ответственность в полном объеме. То, как этими средствами распоряжается государство, является компетенцией соответствующих органов власти». Вообще-то, это я цитирую ответ «Альфа»-банкиров, потому как следы того предреволюционного совещания, как и всех его участников, включая весьма преуспевавшего Путилова - развеяны сами знаете какими ветрами. Но банкиры по части эмоций и образов не сильно изобретательны - некоторые исследователи вообще полагают, что в самоотверженную погоню за многими нулями могут отправляться лишь инвалиды – люди, у которых атрофированы все зоны и сердца, и мозга, зато переразвита Математическая Шишка. Им виднее (я про психиатров). Но я думаю, что в ответе господ из «Альфа-банка» ветеранам сквозит подсознательный такой протест: «Чего это с вами так носятся, хотя та ваша война давно уж прошла – нет бы нас пожалеть, сердечных, которые каждый свой час – на войне, где один против всех, а те все – против каждого…
…Молодой московский таксист, которого я попросил отвезти меня на улицу Грина (это в Северно-Бутовских новостройках), сказал в сердцах: «Во, сволочи! Уже и улицы в честь своих гринов вонючих называют!» Я простил ему то. Что в руках его не оказалось книг наивного мечтателя Грина с его алыми парусами. Зато я услышал в его фразе раскаты будущего грома. И я даже знаю, в кого именно попадут эти молнии народного гнева. Начнут, пожалуй, по алфавиту. Только вот не хотелось бы мне оказаться в ту пору в точке Омега. Дальше которой уже и коровы не пасутся.
